Сказка о Карле, короле рок-н-ролла
Карл был добрым парнем,
и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был
кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шел с нараспашку душой.
И если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил свое дело и делал, веря
В то, что от этого всем хорошо.
Карл любил Клару, а Клара - краля.
Глаза как алмазы, губки - кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара,
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.
Сонный Карл спросонок
глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты
Карл вскричал: "Караул!"-
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл
шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья
вечерних газет,
Все курил и корил,
сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в крейзе...
Если душно душе,
если тошно - то что ж,
На руках есть вены, под руками нож...
Но это выход на случай,
если выхода нет,
А что выхода нет - это ложь.
Если небом дан дар,
хватит сил и на то,
чтоб и этот удар,
и еще черт-те что
Пережить, и воду святую,
которой ты полон,
донести, тем кто жаждет,
кто ею пустой.
Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашел в себе силы
сменить инструмент:
влез в долги и купил "Стратокастер" -
гитару,
о которой, пожалуй, мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он
выместил всю свою боль и любовь.
Он трясину потряс,
Тем что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил,
а погрязшим - мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет
Божий из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста
расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе:
Он был просто несущим
насущный ответ.
Сквозь сплетение сплетен,
сквозь тину и тень,
День за днем, каждый день,
за ступенью ступень,
Карл всходил на престол
не ценой преступлений,
Не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены
был скромен как кролик,
В кулуарах его прозвали "Король",
Что с того, сто он не коронован,
Коль король рок-н-ролла -
коронная роль ?
Но жил скрытный, корыстный
проныра Кастрат, -
музыкант не удавшийся,
он во сто крат
заколачивал больше,
чем мастера,
чему был, разумеется, рад.
Он служил тем, кто лжив,
он следил тут и там,
он ходил по пятам,
он сидел по кустам,
он жил стуком ритмичным и сколотил
остояние на костях.
"Стратокастера" звуков
услышав раскат,
к Карлу завистью черной
проникся Кастрат
И под старость Кастрату
втемяшилась страсть:
Он решил "Стратокастер" украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
от чего и ломились его погреба.
он решил нанять бьющих и грабящих, -
тех у кого только брага
и брань на губах.
И Кастрат недолго бродил по дну,
чтоб найти подонков
и сказать им: "Ну !" -
В тот же вечер окрыленного Карла
поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
и если он чудом остался живой,
то виной тому Бог...
Карл поверил в Него.
Вот такие дела.
А Кастрат "Стратокастер"-то
спер неспроста:
он пытался мелодии
стричь как с куста.
Думал, дело пустяк,
но он локти кусал, -
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись,
он струны сменил,
но гитара просто трунила над ним,
и запал вдруг пропал,
он запил и, вспылив,
он решил "Стратокастер" спалить.
И когда "Стратокастер"
несли на костер,
Карл на костылях
тащился в костел...
Его приняли там, усадили за стол,
предложили постель...
И уставший от мира
принял новый устав,
что заставил его
стать тем, кем он стал,
и теперь тонких струн
звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль...
Все на нуль одним махом -
теперь он монах,
он махнул на все и всех послал на х...
он не ходит теперь
в полинявших штанах,
пребывая в священных стенах.
Вот только хор поет мессы а-ля
до-ля-фа-соль,
сыпля в Карловы раны
карловарскую соль.
Карл чувствует боль,
вот вся сказка о том,
как стал карликом бывший король.
А я был странник
в израненной странной стране,
где продажное "ДА"
и на нет сводят "НЕТ",
где на тысячу спящих
один, что распят
и пятьсот, что плетутся вдоль стен.
Если ты не эстет в ожиданьи конца, -
лей кастет из свинца
и налей-ка винца,
и мы выпьем с тобою
за тех, кто прибит на кресте.
(март 1985 г.)
Из интервью Юрия Наумова:
"... Я уехал из страны, потому что понял тогда одну вещь: канал восприятия звука в России - импортный. Родной язык в этой стране является превалирующей ценностью. Он важнее, чем звук. И если бы не уехал, я бы остался художником, но только в текстовом канале восприятия, а меня это не устраивало. Мне хотелось, чтобы звук и язык стояли наравне..."
В 1994 году Юрий Наумов впервые после отъезда приехал в Москву и сыграл знаменитый концерт в "Горбушке", часть песен, из которого фирма "FeeLee" выпустила на компакт-диске "Московский Буги" без согласования с автором (в 2000 году Юрий Наумов выпустил официальную версию этого альбома). С этого момента приезды в Москву стали регулярными - каждую весну и осень Юрий Наумов приезжает в столицу и дает несколько концертов в Центральном Доме Художника. В один из этих приездов Юрий и начал работать над новым альбомом, который впоследствии получил название "Violet". Однако, вариант, записанный в России, его не устроил, и окончательная версия альбома была записана в Калифорнии.
Из интервью Юрия Наумова:
"... Вот вам ситуация - мой слушатель в основном здесь. Я попытался сделать работу в России, и ничего не вышло. Я приезжаю выступать сюда, но чтобы осуществить задуманное, я должен работать там..."
В 1997 году Юрий Наумов издает на CD свой альбом 1986 года "Блюз в 1000 дней", а в 2001 году после долгого перерыва записывает потрясающий инструментальный альбом "Гитарные истории", в котором, как и много лет назад, играет сам на всех инструментах. В него вошли как самые первые его вещи, так и те, что были написаны уже в Америке.
Совсем недавно Юрий Наумов приступил к записи нового альбома. В отличие от преимущественно инструментальных "Гитарных историй", новая работа будет почти целиком состоять из песен. Также Наумов также планирует в обозримом будущем переиздать ранние работы - альбом "Перекати Поле" и "Неподдающийся проверке" (уже вышел) и в марте 2002 года в своей нью-йоркской студии закончил ремастеринг знаменитого "Блюза в 1000 дней".
В работе над "Блюзом" музыкант использовал новейшую цифровую технологию, что позволило восстановить оригинальный характер записи. Помимо этого изменился дизайн обложки, и появились два бонус трека.
Концерты Юрия проходили во многих городах США, а также в Лондоне, Амстердаме, Иерусалиме, Берлине, Бергене; музыкант принимал участие в "Ben & Jerry Rock Festival" (1994, Vermont, USA), "Bergen Blues Festival" (1996, Norway).
Журналы "Guitar World" и "The New York Magazine" назвали его "группой из одного человека, который звучит так, как если бы три гитариста играли одновременно". Многие известнейшие музыканты мира считают его одним из лучших блюзовых гитаристов мира.
Описывать его концерты - занятие неблагодарное, так же как и слушать их в записи. Ну как передать тот мощный драйв в песне "Этой Ночью" или "Азиатская Месса", то кажущееся спокойствие самых его лиричных песен, сквозь которое натянутой до предела нитью проходит выстраданность автором каждой строчки.
И во мне нет стыда за прожженный окурками вечер,
Как в вас нет стыда за прошитую пулями веру,
Как в Нем нет стыда за эту прожитую вечность...
Все кончено
Поскольку конечно
Все, кроме бегства
По следам уходящего лета,
Бега
По ладам уходящего блюза...
("Возвращение Блудного Сына")
На всех концертах он выступает один, не допуская никого в это таинство, со своей неизменной 9-стрункой. Со сцены исходит такой мощный поток энергии, которую он отдает зрителям, что ты забываешь обо всем на свете. Но, отдавая себя аудитории, он настаивает на внимательном отношении со стороны слушателей.
|
